кто внес сюда шкафы и стол, и думал,
что больше не покинет этих стен;
но должен был уйти, ушел и умер.
Ничем уж их нельзя соединить:
чертой лица, характером, надломом.
Но между ними существует нить,
обычно именуемая домом...
Так Иосиф Бродский писал про дом Мурузи на Литейном проспекте, 24, где он жил с 1955 года и вплоть до 1972-го. Этому зданию великий поэт посвятил эссе «Полторы комнаты», как он сам говорил «стоя на побережье Атлантики».
Дом Мурузи всегда был одним из самых «литературных» в Петербурге. Здесь в разные годы жили Мережковский и Гиппиус, Николай Лесков и Даниил Гранин. Его стены помнят голоса Есенина, Брюсова, Блока и Белого. А Куприн в этом доме развернул события «Гранатового браслета».
После революции роскошные квартиры превратили в большие коммуналки с фанерными перегородками и общими кухнями.
Вот в такой коммунальной квартире, вплоть до вынужденной эмиграции и жил Иосиф Бродский со своими родителями. Вот как он сам вспоминал о своём жилище:
Моя половина сообщалась с комнатой родителей посредством двух больших, доходящих почти до потолка арок, которые я постоянно пытался заполнить различными сочетаниями книжных полок и чемоданов для того, чтобы отделиться от родителей… Эти десять квадратных метров были моими, и это были самые лучшие десять квадратных метров, которые я когда- либо знал. Если у пространства есть разум и оно выносит суждения, существует шанс, что некоторые из этих квадратных метров тоже могут вспомнить меня с любовью. Особенно теперь, под чужой ногой…
Кроме Бродских в квартире №28 жили еще три семьи. Именно из этой квартиры Иосифа Бродского, обвинённого в тунеядстве, отправили в архангельскую ссылку и отсюда он отправился в Австрию, а затем в США.
«Полторы комнаты» так и оставались долгое время коммунальной квартирой. Только в нынешнем веке удалось их выкупить и создать небольшой мемориальный музей.